СВАДЕБНЫЙ ПИР

Подчеркивая роль церкви в жизни русского человека, не стоит ее сильно преувеличивать. Это очень точно подметил Г. Завойко. «Несмотря на количество христианских святынь, - пишет он, - сущность христианской религии крестьянином не вполне еще усвоена и он наряду с христианскими обычаями сплошь и рядом исполняет и древние языческие». Следует особо отметить, что делая такие выводы, исследователь опирался на этнографические материалы, собранные во Владимирской губернии. Это находит свое отражение и в свадебном обряде: несомненно, венчание занимало важное место в нем, и все же ключевым событием свадьбы являлся пир: только после него родственники жениха считали невесту окончательно своей. А ведь свадебный пир, согласно описаниям и рассказам владимирцев, был полной противоположностью венчания и скорее напоминал языческую вакханалию, которая совершалась во имя прежних богов, только вместо них в центре внимания теперь находились молодые: их именовали князем и княгиней, называли по имени-отчеству, им приносили дары, в их честь произносили тосты, пели песни...

Надо сказать, у многих народов с древнейших времен большое, серьезное дело завершалось и завершается обильным угощением - пиром, вспомните, к примеру, сказки.

Обычай этот имеет историческую подоплеку. Так, некоторые исследователи считают, что еде, особенно совместной, архаический человек придавал особое значение: она для него символизировала смерть и возрождение. «Еда - центральный акт в жизни общества, - пишет в своей книге «Поэтика сюжета и жанра» О. Фрейденберг, - осмысливалась человеком космогонически: в акте еды космос для него исчезал и появлялся. Почему именно в акте еды? Не потому, конечно, что биологическая, реальная еда дает к этому какой-либо повод; но потому, что она связана с производством и трудовыми актами в большей степени, чем что-нибудь другое; сознание не остается к этому безучастным, но работает вокруг такого важного явления - выделяет его из контекста действительности, акцентирует, выдвигает на первый мировоззренческий план, но, конечно, осмысляет его специфически, в категориях мира вообще. Вот почему еда получает семантику космогоническую, смерти и обновления Вселенной, а в ней всего общества и каждого человека в отдельности». На заре язычества, как считают некоторые ученые (в частности Б. Рыбаков), совместная еда стала символизировать жертву определенному божеству: часть жертвы выделялась ему, а остальную съедали участники ритуала, что означало со-еди-нение с ним. Здесь скрыта, безусловно, одна из причин столь серьезного отношения к совместной трапезе у многих народов, в том числе и у русских.

Отношение к еде, как к чему-то священному, ярко проявлялось в подготовке жителей владимирских деревень к свадебному торжеству. Готовились к пиру родители жениха и невесты очень ответственно, пересудов односельчан боялись. «Всю ночь пируют - говорят: хороша свадьба, а то и просеют (т.е. осудят), если увидят чего-нибудь мало».

Главная забота, безусловно, ложилась на плечи родителей жениха. «Наиболее значительный расход денег, который страшит крестьянина, - сообщает И. Рождественский, житель села Семеновского, - женитьба сына. Выдать замуж дочь гораздо легче, поскольку с жениха берутся столовые деньги». За несколько недель, а порой и месяцев, начинали копить они к свадьбе продукты - яйца, сметану, молоко... Нередко для этого ограничивали себя в пище. Обычно готовили еды гораздо больше, чем было необходимо для ожидавшегося числа гостей, чтобы не дай Бог кто-то не ушел голодным. Как правило, столы на свадебном пиру, особенно в первый день, ломились от яств, а спиртное лилось рекой. И.А. Голышев, житель Мстеры, описывая свадьбу в своей местности, приводит перечень кушаний, обязательных на пиру. Обычно требовалось не менее 12 блюд: сначала подавали холодные закуски - окорок, баранью голову, студень, потом похлебку из гусиных потрохов, после чего шли жареные и тушеные блюда - плечо, середка, поросенок. За ними следовали каши, сальник. Завершался пир пирогом и пряником. «Порядок этих блюд даже на небогатой свадьбе соблюдается», - поясняет автор. Это обилие, безусловно, ощущалось гостями, так как основу их пищи в обычные дни составляли ржаной хлеб, картошка, а из напитков - вода да квас.

Любая, самая захудалая свадьба, как упоминалось выше, не мыслилась без спиртного. «Бражонку делали, самогон гнали, солод был - пиво из солоду и хмеля готовили». В слободе Мстера было принято угощать вином гостей до еды - им подносили «по три стакана водки, красного вина или меду - кто что пьет». Кроме того, водку предлагали еще по два раза, «при смене каждого кушанья». В деревне Корниловка Муромского уезда вино и брага ставились на стол прямо в ведрах, и гости черпали их ковшами. Почти то же наблюдалось и в селе Шельбово Юрьевского уезда. Как сообщает автор записей, на второй день пира виновниками торжества выставлялось ведро пива, но угощала им присутствующих молодая. В Мордвиновской волости Гороховецкого уезда «обжираловка и обпиваловка» начинались еще до свадебного пира. Устраивались они женихом для родственников невесты после того, как девушка считалась засватанной. Это в немалой степени сближало новую родню. К. Веселовский, которому приходилось наблюдать обряд, описывает его с юмором. «В первый базарный день после усватанья невесты, - сообщает он, - ее отец и мать с другими родственниками выезжали в ближайшее торговое село «обжирать жениха», который, свидевшись на базаре с родными невесты, приглашает их с собою в харчевню, где покупает им пирогов, пива, вина... Новая родня, конечно, пожирает и выпивает все с полной мужицкой энергией, не щадя живота своего, и все наедаются и напиваются до отвалу. Затем вся эта полупьяная партия целым кагалом отправляется, по местному выражению, пошламберить по базару, а потом идут в трактир попить чайку да попотеть, а между прочим похвастаться богатством с той и другой стороны и покалякать об участи будущих молодых - об их счастье. Из трактира опять путь лежит в ту же харчевню - пообедать, справить «обжорный стол», и во время этого стола идет пожирание и попойка, как говорится, в смертную голову, так, что жениху обжорный стол встает рублей в 10, 15 и 20 серебром. После обеда, распростившись и расцеловавшись, с искренними пожеланиями роднящиеся разъезжаются». Но гораздо чаще окончательное породнение родителей жениха и невесты, от взаимоотношений которых в немалой степени зависело благополучие молодоженов, происходило через неделю после пира, когда родственники жениха посещали родственников невесты. «Через неделю после пира молодые с родственниками жениха шли в гости к родителям невесты вкусить вместный хлеб. Хлеб этот пекла та и другая сторона». Как правило, сама свадьба (имеется в виду пир, угощение) продолжалась два-три дня, не меньше. В Сокольском районе было принято на второй день, «если невеста была хороша», столовать у нее. А в деревне Дмитриеве - всем гостям по очереди посещать родственников молодой, которые тоже устраивали угощение. «Бывало, если родни много, целую неделю пируют», - рассказывала А.И. Кочемазова, уроженка этой деревни. В общей сложности свадьба обходилась крестьянину в 25, 100, а то и больше рублей. Это для его бюджета было немалой суммой.

Самое активное участие в свадьбе принимали односельчане. Фактически, всюду на Владимирской земле было принято останавливать поезд жениха по возвращении молодых из-под венца и требовать «выкуп». В деревне Вихирево «выкуп» с жениха и его «дружины» брали и во время его приезда за невестой. «Поезд приезжает, девки стерегут: как остановится, шапки с поезжан стащут, нарядят их лоскутками и отдают только за «выкуп». Считалось хорошим знаком, когда посмотреть чье-то торжество приходило много народу. Бывало, в селе в большой престольный праздник венчалось до двадцати пар. В таком случае жители заранее обдумывали, кому отдать предпочтение. В селе Ляхи Меленковского уезда родители жениха оповещали всех о предстоящем событии, выставляя перед домом специальный щит. Сооружали его из шестов, на которые натягивали цветную и белую ткань. Подобный обычай существовал у сербов, болгар, жителей Малороссии: там к свадьбе готовилась специальная хоругвь (когда ее расшивали, произносили заговоры). Хоругвь эта вывешивалась над крышей дома, где должен был состояться свадебный пир. В Меленковском же уезде в день свадьбы парни, друзья жениха, специально разъезжали на лошадях по деревне, тем самым лишний раз напоминая землякам о намечающемся пире.

«Неофициальные» гости наблюдали за свадьбой, стоя у окон, на завалинке (некоторые хозяева, чтобы это было удобнее делать, сооружали небольшие лесенки). Летом глядели из сеней через открытую дверь, а зимой набивались прямо в избу. «Родители жениха пускали смотреть свадьбу, - рассказывала Е.М. Малова, жительница деревни Татаровка. - Как усядутся, запоют песни, так все и приходят, кто из любопытства, а чаще чтобы поучиться, как своих детей женить или замуж выдавать. Нередко «глядельщики» являлись не просто зрителями свадебного действа, но и его участниками.

Почти во всех деревнях существовал обычай качать молодых на лавке. «Во время свадьбы деревенские жители качали на лавке сначала молодых, потом дружку с женой, потом родных жениха и невесты, а они за это деньги платили. Их потом пропивали. Денег не дадут - осрамят». Особое любопытство односельчане проявляли, когда молодым вручались подарки. Вероятно, это подстегивало гостей, заставляло самых скупых проявить щедрость. «Когда подарки дарят, деревенские глазеют; их угощают, подносят вина, выносят даже на улицу».

На второй день свадьба, как правило, «выплескивалась» на улицу: родственники жениха и невесты собирали со столов оставшуюся закуску и вино и шли «в мир». Почти всегда угощение сопровождалось пением, пляской, ряженьем. «На второй день выходят все в деревню, впереди ряжены, за ними все остальные гости, несут чайник с вином, закуску, угощают всех встречных». В большинстве случаев сопровождал эти веселые оргии гармонист. Он же был одной из важных персон и на свадебном пиру. «С гармонистом договаривались задолго до свадьбы, уговаривали. Расплачивались кто как мог - одни деньгами, другие продуктами».

В Ковровском уезде друзья жениха специально собирали всех соседей, знакомых, желающих попировать по случаю окончательного соединения молодых.

Безусловно, редкая свадьба обходилась без приключений, драки на них были явлением почти обязательным. Судя по описаниям П. Шейна и К. Веселовского, в те времена гости порой напивались мертвецки. Не случайно один средневековый летописец подметил: «Свадьба без див не бывает». Но при всех минусах, такие события были необходимы крестьянину, так как снимали эмоциональное напряжение, служили хорошим отдыхом, давали определенный заряд энергии, после чего он брался за самое трудное дело с особым подъемом и мог, как говорили на Руси, горы свернуть. Замечательно и то, что благодаря обряду практически каждый поселянин приобщался к общепринятому ритму жизни и в определенные моменты ощущал себя частью большого коллектива.

СВАДЬБА ВО ВЛАДИМИРЕ - история традиционного русского свадебного обряда и элементов свадебной церемонии